Сулейман Керимов, владеющий вместе с Виталием Юсуфовым более 6 процентами «Ростелекома», снова показал свою силу — в «молочном деле», связанном с имеющим 10 процентов этой компании Константином Малофеевым

События вокруг «Ростелекома» напоминают известную юмореску Михаила Жванецкого о консерватории. Кто не помнит – с нее там все начиналось, а заканчивалось, независимо от перипетий жизненного пути, судом и Сибирью. В конце автор даже задавался риторическим вопросом: «Может, в консерватории что-то подправить?» В российской телекоммуникационной отрасли роль этого злосчастного учреждения с успехом исполняет «Связьинвест» – материнская компания «Ростелекома» и ряда других телекоммуникационных активов. 

Процесс приватизации российской отрасли связи был похож на разгосударствление электроэнергетики. На базе региональных сетей в каждом субъекте Федерации создали отдельного оператора – всего 85 штук. Контрольный пакет акций вновь образованных компаний, как правило, закреплялся за государством, но были и исключения, в виде, например, «Таттелекома». В сентябре 1995 года федеральные пакеты акций региональных операторов были внесены в уставный капитал «Связьинвеста», а спустя всего месяц правительство решило продать блок-пакет акций на коммерческом конкурсе. Победитель – итальянский STET – не смог согласовать с российским правительством условия оплаты, и сделка сорвалась.

Константин Малофеев. Фото "Коммерсант"

Спустя два года Владимир Потанин, объединившийся с Джорджем Соросом, в ожесточенной борьбе вырвали у Гусинского и Березовского заветные 25% «Связьинвеста» за $1,9 млрд. Сорос впоследствии назовет эту инвестицию худшей в своей жизни. Как раз накануне продажи «Связьинвесту» передали контрольный пакет акций «Ростелекома», «Центрального телеграфа» и «Гипросвязи», в результате чего конфигурация холдинга стала очень напоминать нынешнюю. После победы Потанина Гусинский и Березовский развязали информационную войну против Анатолия Чубайса (в те годы – первый вице-премьер) и Альфреда Коха (вице-премьер). Чиновников недвусмысленно обвиняли в получении взяток – через неоправданно высокие авторские гонорары. По счастливому стечению обстоятельств в тюрьму тогда никто не угодил, но Кох был изгнан из правительства.

Следующий громкий скандал вокруг «Связьинвеста» разразился спустя шесть лет, когда руководство холдинга продавило внедрение в дочерних компаниях крайне дорогих биллинговых систем Oracle и Amdocs. Спустя пять лет холдингу пришлось списать более 15% стоимости этих контрактов, но проверка Счетной палаты не выявила никаких злоупотреблений.

Абзацем выше я неслучайно упомянул о сходстве нынешней структуры «Связьинвеста» с ситуацией пятнадцатилетней давности. Холдинг находится в одном шаге от того, чтобы практически вернуться в изначальное состояние, объединив все бывшие государственные телекоммуникационные активы. Только называться эта компания будет не «Связьинвест», а «Ростелеком». Вспомнив стартовую музыкальную аналогию, скажем: «Настало время подправить что-то в консерватории».

Сулейман Керимов

Основная интрига в том, какая структура акционеров сложится у объединенной компании, кто будет ключевым ее миноритарием и сможет снять сливки на будущем IPO. Впавшему в немилость Константину Малофееву (около 10% «Ростелекома») противостоит тандем Сулейман Керимов (около 6%) – Виталий Юсуфов, показавший свою силу в конфликте вокруг «Банка Москвы». Кстати, в той ситуации два предпринимателя выступали на стороне ВТБ, который сегодня является основным кредитором Малофеева. И Керимов, и Малофеев с удовольствием бы заработали на предстоящем IPO, продав свои пакеты. Но одновременный выход на IPO двух крупнейших миноритариев создал бы проблемы главному акционеру – государству, которое не заинтересовано в единовременном выбросе на рынок слишком большого пакета. А потому, как говорится, должен остаться только один. Малофеев может быть снят с дистанции путем, например, блокировки его пакета – допустим, по иску ВТБ, который очень вовремя обнаружил, что с выданным Малофееву кредитом в $225 млн что-то не так и потребовал деньги обратно. Может случиться и так, что Малофеев сам решит: проще сейчас, до IPO, распрощаться со своим пакетом – пусть денег меньше, но меньше будет и проблем с законом.

Предыдущие скандалы вокруг «Связьинвеста» вполне могли привести к ставшему классическим сочетанию «суд – Сибирь», но этого не случилось. Вполне вероятно обойдется без них и теперь, ибо все знают, что угроза страшнее исполнения. При должном понимании со стороны Константина Малофеева все может обойтись только угрозами.