«Назначение» вице-спикера Думы оказалось сплетней. Место Владимира Устинова займет нынешний министр юстиции Юрий Чайка. Первые сообщения о том, что президент внес на рассмотрение Совета федерации кандидатуру нового генерального прокурора, появились на лентах информационных агентств вскоре после полуночи воскресенья. Утро понедельника все терялись в догадках: кто он? Полпред Дмитрий Козак или его коллега Александр Коновалов? А может, она? Вице-спикер Госдумы Любовь Слиска? О таком невероятном варианте назначения первой в истории России женщины-генпрокурора ходили слухи накануне. «Можно ли верить этим слухам? — спросили утром в понедельник у информированного источника в Совете федерации. В ответ услышали: «Слиска — утка, а генпрокурор — Чайка». Честно говоря, поначалу в этой краткой политико-орнитологической справке не сразу угадалась главная информация дня. К полудню стало понятно — в Совфед поступила на утверждение кандидатура министра юстиции Юрия Чайки на должность генпрокурора. Как оказалось, уже с утра пораньше Юрий Чайка был принят и заранее поздравлен со вступлением в новую должность спикером Совфеда Сергеем Мироновым, а потом без сучка и задоринки прошел утверждение в комитете по судебным и правовым вопросам. […]

Судя по дружным и одобрительным высказываниям сенаторов в адрес Чайки, его назначение — дело техники. По мнению председателя комитета Совфеда по конституционному законодательству Юрия Шарандина, кандидатура Чайки «отвечает всем критериям, которые должны предъявляться генпрокурору». Вице-спикер Совфеда Александр Торшин был еще категоричнее: «Это зрелый и опытный государственник, который умеет принимать взвешенные решения в любых ситуациях, а главное — не признает «телефонного права» и всегда стоит на позициях законности».

В свою очередь, гендиректор Центра политических технологий Игорь Бунин пояснил «Известиям», что Чайка был выбран как «человек, не имеющий политического лица, который не будет рассуждать о нравственности и православии». Политолог не исключает, что «руками Чайки может пойти реформа а-ля Козак». Первый вариант реформы — «усиление Генпрокуратуры с передачей ей части функций Минюста, как в США, где генпрокурор одновременно является министром юстиции». Вариант второй: «передача сыскных операций Минюсту, при этом прокуратура будет заниматься только обвинительными актами».

За что критиковали Минюст

Назначение генеральным прокурором не кого-нибудь, а именно министра юстиции Юрия Чайки вызвало немало удивления. Уже несколько лет создается впечатление, что глава Минюста — самый гонимый из руководителей силовых ведомств. Его постоянно критикуют, у Минюста постоянно кто-то хочет отобрать «принадлежащие» ему функции. Так, глава Верховного суда Вячеслав Лебедев покушался на Службу судебных приставов. Он несколько лет критиковал Чайку за то, что приставы не обеспечивают должного порядка в судах: их не хватает, а те, что есть, уходят ровно в 6 вечера, даже когда судебные заседания продолжаются. «А что вы хотите — у нас низкая зарплата», — парируют приставы. Справедливости ради надо отметить, что прежде исполнители входили в судебную систему, но за волокиту, а то и откровенное мздоимство при исполнении судебных решений их передали в Минюст. Впрочем, и сам Юрий Чайка распекал своих подчиненных и сравнительно недавно назначил очередного нового главу этой службы — Николая Винниченко.

Если Лебедев критиковал Минюст локально, то генпрокурор (бывший) Владимир Устинов — по всему фронту.

— Уголовные дела в отношении судебных приставов, допустивших халатность, совершивших хищение, мошенничество, злоупотребления по службе, приходится возбуждать «пачками», — говорил Устинов на одной из недавних коллегий. При этом он поддерживал позицию председателя Верховного суда: передать Службу судебных приставов в ведение системы судебной власти. Обрушивался Устинов и на систему исполнения наказаний: охрана тюрем и колоний — еще один крупный кусок минюстовской деятельности.

— Из колоний бегут в одиночку и группами, — едва не стучал по столу Владимир Устинов, будучи еще генпрокурором. — О какой охране заключенных можно говорить, если в ходе только одной проверки СИЗО-1 в Москве, знаменитой «Матросской Тишины», у подследственных нашли 43 мобильных телефона, свыше сотни зарядных устройств, водку, заточки, веревки, деньги.

Года два назад в Минюсте воплотили давнюю задумку: организовали всероссийский песенный конкурс среди осужденных — «Калина красная». Осужденным петь понравилось. А тогдашнему генпрокурору Устинову — нет.

— Фантазия чиновников ГУИНа бьет ключом, на всю страну идет пропаганда преступной субкультуры, — такую рецензию выдал как-то генпрокурор. — Могу представить, что думают пострадавшие, наблюдая с экрана уркаганское веселье.

Поддержав Вячеслава Лебедева в борьбе за Службу судебных приставов, Владимир Устинов предлагал передать в ведение Генпрокуратуры и ряд других функций Минюста, оставив последнему едва ли не одну только регистрацию общественных объединений.

Устинов—Чайка: рокировка?

Атака на Минюст напоминала дележ крупного государства более сильными соседями. Возникало впечатление, что Юрий Чайка выглядел чуть ли не изгоем. Порой на коллегиях и других статусных мероприятиях правоохранительных и силовых ведомств его просто не было. Все руководители смежных министерств были, а он — нет. «Почему? — обращался автор этих строк к руководителям смежных ведомств. — Не пригласили?» Собеседники отмалчивались и многозначительно усмехались.

Тем не менее ничто не сбило Чайку с намеченного курса, проложенного ему Владимиром Путиным еще в 1999 году (когда нынешний глава государства был премьером). Именно такая позиция — стремление не лезть в политику, не участвовать в «дворцовых интригах», не слишком светиться на экранах и в прессе, — возможно, сыграла решающую роль в выборе кандидатуры Юрия Чайки. К тому же в Генпрокуратуре он не чужак: с ноября 1995 года — первый заместитель генпрокурора, а с апреля по август 1999 года — руководитель этого ведомства.

В ведомстве на Большой Дмитровке он запомнился тем, что в 1996 году курировал знаменитое «дело о коробке из-под ксерокса», в которой во время избирательной кампании из Дома правительства было вынесено более $500 тыс. Чайка спустил это дело на тормозах. Кроме того, ему приписывают и активную роль в «заминании» скандала с нецелевым использованием кредитов Международного валютного фонда.

Однако источники, близкие к президентской администрации, утверждают, что переброс Чайки на Генпрокуратуру — не что иное, как рокировка. По данным источников, отставленный из Генпрокуратуры Устинов возглавит Минюст. Более того, Минюсту могут быть переданы и некоторые функции Генпрокуратуры.

То, что за функции развернется нешуточная борьба, подтверждает и выступление Юрия Чайки в комитете по правовым и судебным вопросам Совета федерации, где рассматривалась его кандидатура на пост генпрокурора. Он выступил за то, чтобы у Генпрокуратуры остались функции следствия. За другие функции он не бился. Это может считаться косвенным подтверждением того, что эти другие функции будут распределены среди других ведомств.

Примечателен его ответ на вопрос о месте Генпрокуратуры в системе органов власти.

— Органы прокуратуры ближе к исполнительным структурам, к президентской ветви власти, — без утайки заявил будущий генпрокурор.

Георгий Ильичев, Виктория Соколова, Кирилл Привалов, Владимир Перекрест

Оригинал материала

«Известия» от 20.06.06