История взаимовыгодных отношений власти и "оппозиционного" Зюганова в 1992–2005 гг
История КПРФ тесно связана с политикой Кремля. Российская компартия никогда ничего не выигрывала благодаря собственной умелой и продуманной стратегии. Ее достижения были результатом рефлексии на просчеты власти. КПРФ была идеологической и одной из хорошо организованных партий. Она вполне могла выстоять под натиском конкурентов. Но эта партия слишком долгое время оставалась линкором, дрейфующим по воле политических волн. Коммунисты так и не решились выбрать нового капитана, способного проложить новый курс. И теперь эксперты соревнуются в точности, предсказывая, сколько еще раз «булькнет» КПРФ, прежде чем окончательно уйдет на дно.
Удобный генсек
После событий августа 1991 г. указами президента РФ Бориса Ельцина была приостановлена, а затем прекращена деятельность КП РСФСР. Центральные органы партии распустили, а имущество передали государству. Коммунисты в этот период раскололись на два лагеря: одни стали создавать новые компартии, другие во главе с секретарем ЦК КПСС, первым секретарем ЦК КП РСФСР Валентином Купцовым обратились в КС с запросом о конституционности указа президента. В октябре 1992 г. Конституционный суд подтвердил право коммунистов на воссоздание партии. Удивительно, но возглавили КПРФ не те, кто сражался за компартию в Конституционном суде и высоких кабинетах.
В ноябре 1992 г. был сформирован оргкомитет по подготовке 2-го (чрезвычайного и восстановительного) съезда компартии, который состоялся в феврале 1993 г. Но лавры лидера достались не Валентину Купцову, воссоздавшему партию из руин (он вел и переговоры с властью, и «внутреннюю» партийную оргработу). И не Анатолию Лукьянову или Виктору Зоркальцеву, в числе других отстаивавшим в Конституционном суде право на восстановление компартии. На посту лидера оказался Геннадий Зюганов, в этой борьбе практически не участвовавший. Кто помогал Зюганову решать эту задачу?
Именно такой вопрос публично, через СМИ, задали в прошлом году коммунисты – ветераны спецслужб и органов безопасности. Возможно, в 1992-м вождям партии ничем особо не выдающийся, не отягощенный политическим авторитетом Зюганов показался удобным во всех отношениях «подставным лидером». Со временем выяснилось, что на тогдашних закрытых партийных тусовках «серые кардиналы» не раз прерывали своего начальника: «Подожди, Гена, я объясню товарищам…». Но коммунисты-ветераны имели в виду совсем другое. Их письмо было посвящено взаимоотношениям Зюганова с Кремлем и их «подноготной». Анализируя «странности» в политическом поведении Зюганова, ветераны компартии предали гласности «10 эпизодов предательства» этого человека. Эта формулировка звучит фактически как политический приговор, но опровержения той публикации не последовало. Неудивительно, ведь политическая биография Геннадия Зюганова при внимательном ее анализе способна послужить не опровержением, а подтверждением вердикта старых коммунистов. Достаточно вспомнить лишь несколько приведенных в их письме «эпизодов»: в октябре 1993 г. Зюганов выступил по телевидению с призывом не выходить на улицы, что было расценено оппозицией как недвусмысленная поддержка действий Ельцина, причем сразу же после октябрьских событий один из ближайших сподвижников Зюганова, Виктор Видьманов, получил от власти субподряд на работы в разрушенном Белом доме; после успешных для КПРФ парламентских выборов 1995 г. в партии было решено, что председателем Госдумы станет Купцов, но в день голосования Зюганов собрал президиум ЦК и сказал: «Кремль не хочет Купцова»; в 1996 г. Зюганов отказался от борьбы за победу на президентских выборах, первым поздравив с ней Бориса Ельцина; в 1990-е гг. «идиллические отношения» складывались между верхушкой КПРФ и правительством Черномырдина и т.п.
«Подноготная» взаимовыгодных отношений власти и «оппозиционного» лидера, безусловно, наложила трагический отпечаток на судьбу КПРФ в 1992–2005 гг.: все благоприятные возможности, открывавшиеся перед партией, были бездарно (некоторые, впрочем, считают, что целенаправленно) упущены – должно быть, к полному удовлетворению власти.
Красный реванш
В первой половине 1990-х гг., как, впрочем, и в последующие годы, у КПРФ не было какой-либо оригинальной стратегии на долгосрочную перспективу. Коммунисты ограничивались тем, что достаточно быстро реагировали на очередную «загогулину» Бориса Ельцина. Первый президент России с поразительной регулярностью «подставлялся» и давал множество поводов для критики. Дирижировал ли он немецким оркестром или совершал явно провальный шаг в экономической политике – это служило сигналом для демарша со стороны коммунистов.
Во времена разгула дикого капитализма на фоне тотальной невыплаты зарплат популярность КПРФ стремительно росла. Заслуга самой компартии в этом была ничтожна (если вообще была): значительная часть российского общества, уставшая от гайдаровских реформ, загрустила по относительному благополучию советского периода. Кроме того, КПРФ в тот момент являлась единственной полноценной партией – не только самой многочисленной, но и самой организованной политической силой.
К началу 1996 г. КПРФ имела огромное число своих представителей на всех уровнях государственной власти. Соперничать с ней могла только «прабабушка» нынешней партии власти – движение «Наш дом – Россия». Правда, в правительстве РФ компартия была практически не представлена. На протяжении 1993–1997 гг. ее члены не принимали участия в работе органов исполнительной власти из принципиальных соображений. Позднее коммунисты (во всяком случае, по убеждениям) участвовали в правительстве Примакова, но это была опять-таки «заслуга» дефолта, а не самой партии.
Зато в Госдуме коммунисты образовали самую многочисленную (150 человек) фракцию. Если добавить две фракции-«сателлитки» («Народовластие» и аграриев), то зюгановцы обладали 206 голосами в Думе, что при добавлении еще 20 голосов обеспечивало «контрольный пакет». Представитель фракции коммунистов Геннадий Селезнев в январе 1996 г. был избран спикером парламента. Член КПРФ Светлана Горячева стала вице-спикером. Девять думских комитетов возглавили также коммунисты. В Совете Федерации партию представляли 70 человек (коммунисты и члены НПСР).
И на что был потрачен весь этот потенциал? Коммунистического задора хватало только на то, чтобы сначала отклонить в Госдуме очередной «антинародный» законопроект или кандидатуру «антинародного» премьера, но потом все-таки уступить президенту. Результат этой бурной «оппозиционной» деятельности состоял в том, что наполненная коммунистами во главе с Зюгановым Дума исправно голосовала и за «антинародные» законы, и за «антинародных» премьеров, одобряя и Трудовой кодекс, и секвестируемые бюджеты, и законы о захоронении в России ОЯТ, и устроителей дефолта. Неудивительно, что многие эксперты в те годы часто говорили об общеизвестной трактовке старой российской присказки «Каждое слово на вес золота».
Поведение зюгановской фракции в Думе вступало в разительное противоречие с политической ситуацией в стране. Итоги региональных выборных кампаний показывали, что коммунисты в то время пользовались огромной поддержкой населения. КПРФ удалось провести более 40 своих представителей (или тех, кто избирался при поддержке этой партии) в главы исполнительной власти субъектов РФ. Десятки членов партии возглавили региональные парламенты. В этих условиях даже роспуск оппозиционной президенту Думы только усилил бы реальное влияние коммунистов в обществе, уставшем от многочисленных экономических неудач бесконечных правительств Бориса Ельцина. И даже результат второго тура президентских выборов 1996 г. при соответствующем поведении «лидера» мог стать прологом к будущей победе КПРФ. А 1996 г. мог быть для нее «годом великого перелома».
Кремлевский гамбит
Перелом и произошел – внутри самой КПРФ. Поздравление Бориса Ельцина с переизбранием на пост президента из уст Геннадия Зюганова прозвучало как признание собственной капитуляции, капитуляции всей коммунистической партии. Но это не расслабило Кремль.
Сейчас уже не важно, кто именно придумал операцию «Преемник». Важен результат. Партия была разыграна классически, как на шахматной доске. На смену дряхлому президенту пришел молодой и энергичный лидер, сразу же заявивший о себе как государственник. Коммунисты не решились на кадровые перемены. И Владимир Путин стал легко выигрывать на каждом этапе политического соревнования с Геннадием Зюгановым. Примечательно, что КПРФ, в очередной раз подтверждая версии о сговоре верхушки партии с властью, и здесь ей подыграла – голосованием за ельцинского преемника при утверждении его на пост премьера.
На новом фоне образ лидера КПРФ стал выглядеть просто замшелым. Акции Зюганова стремительно падали. Даже в стане его сторонников фраза «С таким лидером мы не то что президентские, но и выборы в Госдуму проиграем» стала расхожей. Пророчество сбылось: коммунисты провалились на думских выборах в 2003 г. – партия получила 12,7% голосов против 24,29% в 1999 г. На результате компартии не могли не сказаться уже тогда преданные гласности в СМИ сведения о связях руководства КПРФ с олигархическими структурами. КПРФ тем не менее могла избежать такого позорного поражения, если бы согласилась на предложение своих многочисленных союзников по левому флангу выступить на выборах единым блоком. Но Зюганов и его ближайшее окружение предпочли делить шкуру неубитого медведя в узком кругу, словно опасаясь возможной победы. Из-за этого целый ряд левых партий был вынужден пойти на выборы самостоятельно, что привело к распылению голосов избирателей. Кстати, совокупный результат левопатриотических партий, союзом с которыми пренебрегли зюгановцы, чуть ли не вдвое превосходил результат компартии.
Геннадий Зюганов оценил положение и не стал выставлять свою кандидатуру на президентских выборах в 2004 г.