Веремеенко вопреки желанию Пугачева брался за все новые и новые проекты, это и послужило причиной разрыва

Бывший управляющий Межпромбанка, бывший кандидат в президенты Республики Башкирии Сергей Веремеенко не считал себя профессиональным банкиром. «Сам я никогда не знал, как делать банковские проводки, я всегда только деньги зарабатывал»,— признался предприниматель в интервью Forbes.

Бывший председатель совета директоров Межпромбанка, действующий член Совета Федерации от Республики Тыва Сергей Пугачев, наоборот, может с полным правом причислить себя к банкирскому сообществу. Он и карьеру начинал в банке, и в 1998 году даже выпустил книгу «Коммерческий банк в условиях становления рыночных отношений. Экономический и финансовый анализ».

Совместными усилиями два предпринимателя создали один из самых загадочных российских банков, который смог достичь вершины рейтинга, но так и не вышел в число ведущих банковских групп, владеющих крупнейшими сырьевыми предприятиями. Тем не менее совместно нажитое Веремеенко с Пугачевым имущество оценивается в $1 млрд, и его раздел длится уже несколько месяцев.

Начало пути

Крупный бизнес, как водится, начинался с малого. В 1989 году уфимский предприниматель Сергей Веремеенко познакомился с Сергеем Пугачевым, который жил тогда в Ленинграде и работал в Промстройбанке СССР. Кооператив Веремеенко «Феникс» производил этикетки, а Пугачев помогал с организацией сбыта. «Это не было его бизнесом, просто у нас сложились приятельские отношения, и он помогал мне по дружбе»,—вспоминает Веремеенко.

Но в 1991 году собственный бизнес у Пугачева появился — предприниматель зарегистрировал Северный торговый банк, подпавший под покровительство питерской мэрии (в ней тогда начинал работать будущий президент Владимир Путин). Уфимскому приятелю Пугачев поручил организовать филиал в Москве. Через год на базе московского филиала открыли Международный промышленный банк—его возглавил Веремеенко, а Северный торговый продали. В 1995 году СТБ разорился.

МПБ не был похож на обычный, «олигархический» банк. В отличие от СБС-Агро, Инкомбанка или «Российского кредита» банк Пугачева и Веремеенко не охотился за вкладчиками и клиентами с улицы. Зато еще в 1995-м он выпустил кредитные карточки для жены и дочек президента Ельцина. Как владельцам МПБ удалось втереться в доверие к хозяину Кремля? Возможно, помогло знакомство Пугачева с «кремлевским завхозом» Павлом Бородиным — об их дружбе говорят многие коллеги банкира. Межпромбанк обслуживал часть счетов управления делами президента, которое в те годы тратило на реконструкцию Кремля миллионы долларов. Кроме того, через МПБ частично шли деньги алмазной монополии «АЛРОСА»—компании, базирующейся в Якутске, мэром которого в свое время был Бородин. С середины 1998 года Бородин даже входил в состав наблюдательного совета «АЛРОСА».

В отличие от олигархических банков МПБ спокойно пережил кризис. В декабре 1998-го, когда и в политике, и в экономике царила полная неразбериха, а российские бизнесмены прятали деньги за рубежом, МПБ пошел на неординарный шаг: увеличил уставный капитал до 10 млрд рублей. Через год акционеры влили в «Межпром» еще 15 млрд рублей, так что на 1 января 2000 года в строчке «уставный капитал» баланса МПБ уже красовалась цифра 25 млрд рублей, чуть меньше $ 1 млрд по тогдашнему курсу. Для банковской системы это был своего рода рекорд: у других кредитных организаций уставный капитал редко превышал 1 млрд рублей; МПБ практически догнал Сбербанк по размеру собственных средств и стал крупнейшим частным банком в стране.

Откуда деньги?

Впрочем, у аналитиков всегда оставались вопросы в связи с происхождением этого капитала—не был ли он получен из кредитов самого банка?

В декабре 1999 года кредитный портфель МПБ вырос на 15 млрд рублей. Эта сумма подозрительно напоминала величину, на которую тогда же увеличился уставный капитал. Какие-то сомнения, возможно, были и у Центробанка. По крайней мере, чтобы убедить регулятора зарегистрировать увеличение капитала, у МПБ ушло почти полгода. «Вопросы со стороны ЦБ были,— вспоминает бывший главный юрист «Межпрома» Юрий Шуклин.—Но мы никогда не обходили законы —мы их правильно применяли. Другие банки тоже формировали капитал, просто никто не делал это так ярко, как мы».

Зачем МПБ был нужен такой большой капитал? В первую очередь для того, чтобы выдавать такие же большие кредиты, не нарушая при этом центробанковских нормативов. Другое дело, что заемщиками МПБ были не промышленные гиганты, кредитуя которые, банк способствовал бы экономическому росту, а в основном компании, связанные с акционерами банка; и деньги шли по большей части на расширение их владений в бизнесе.

Средства по существу перекладывались из одного кармана в другой. Как рассказала Forbes нынешний управляющий Межпромбанка Наталия Самкова, банк давал аффилированным компаниям долгосрочные инвестиционные кредиты, а другие компании, которые также имели отношение к учредителям банка, размещали в нем депозиты — покупали депозитные сертификаты. Для акционеров банка это было удобно— необходимые средства всегда под рукой. К тому же у «Межпрома» было два очень любопытных зарубежных банка-корреспондента. Согласно отчетности МПБ, в нем был открыт счет ЛОРО (клиентский счет) некой Citicorp Banking Corporation (Багамы), а в некой I.I.BankCorp, Inc. (Сан-Франциско) сам МПБ имел счет НОСТРО (счет в банке-корреспонденте). По словам Самко-вой, обе эти организации были связаны с акционерами МПБ. Остатки на начало месяца на счетах НОСТРО и ЛОРО в течение нескольких лет, согласно отчетности МПБ, составляли от $600 млн до $1,5 млрд. Эти счета шли в дело, если при покупке предприятий использовались «аккумулированные за рубежом средства акционеров банка и их партнеров», говорит Самкова.

Несмотря на названия, обе зарубежные организации банками не были. Багамская фирма при этом не имела никакого отношения к одноименному офшорному банку крупнейшей в мире американской Citigroup. Зато деньги на нерезидентских счетах были надежно защищены от правоохранительных органов—за время, которое понадобилось бы на получение санкции на арест счетов, средства, находящиеся на них, всегда можно было успеть перевести в безопасное место.

Кроме того, МПБ мог использовать счета в «банках-нерезидентах» и для минимизации отчислений в фонд обязательного резервирования (ФОР) Центробанка. Составляя ежемесячный баланс, банк имел возможность выводить средства своих клиентов на зарубежные корсчета. Если бы он не делал этого, то средства отражались бы на расчетных или депозитных счетах самого банка, и 7-10% (сейчас 3,5%) этих сумм приходилось бы «замораживать» в ЦБ. Отчисления в ФОР у Межпромбанка были гораздо меньше, чем у других банков. Например, по данным ЦЭА «Интерфакс», на 1 апреля 2004-го у Альфа-банка они составляли 8,6 млрд рублей, у Банка Москвы—9,6 млрд рублей, а у МПБ—всего 625 млн рублей.

Благодаря своей уникальной стратегии—консервативные операции плюс политическая поддержка на всех уровнях—Межпромбанк пережил не только финансовый кризис, но и смену руководства в Кремле. С приходом Путина казалось, что теперь Пугачеву несдобровать— в январе 2000 года старый «клиент» МПБ Бородин был отправлен в отставку, а прокуратура Женевы даже выдала ордер на его арест. Но Межпромбанк устоял, а летом 2000 года Пугачев уже принимал участие во встречах президента с ведущими бизнесменами России. Были встречи и один на один—Путин обсуждал с Пугачевым планы репатриации капиталов из-за рубежа.

Впрочем, знакомство с Путиным не помогло Пугачеву вернуть на обслуживание в «Межпром» финансовые потоки управления делами президента. Не оказал Путин и видимой поддержки Пугачеву в его попытках купить «Славнефть» (она в итоге досталась ТНК с «Сибнефтью», выложившим $1,86 млрд) и получить контроль над Газпромбанком, опорным банком «Газпрома».