Ильвира Набиуллина забрала у премьер-министра управление в сфере господдержки системообразующих компаний и сама принимает все системно значимые решения 

20121129095317950731Кабинет Дмитрия Медведева, щедро посвятивший несколько месяцев прошлого года бессмысленным, как оказалось, дискуссиям о судьбе бюджетного правила, не принял ни одного системно значимого решения для противостояния зримо надвигающемуся финансовому кризису. Как коллегиальный конституционный орган, возглавляющий систему исполнительной власти, правительство де-факто перестало существовать, превратившись в такую же политическую декорацию, как и парламент.

Вера в чудо 

Так же, как это было в кризис 2008-2009 годов, правительство вступило в новый год, не имея ни макроэкономического прогноза, ни федерального бюджета, хотя бы примерно отвечающих штормовым реалиям. Текущие бюджетные проектировки Белого дома, рассчитанные (правда, без учета анонсированного десятипроцентного сокращения лимита бюджетных обязательств) на цену нефти Brent в $80 за баррель, утратили актуальность задолго до новогодних праздников. Сразу после праздников цена на нефть и вовсе спикировала до $45–50 за баррель.

Но если в 2009 году правительству тогдашнего премьера Владимира Путина крупно повезло — нефтяные цены тогда резво «отжались», и подготовленная его министрами антикризисная программа вскоре стала выглядеть бюрократическим излишеством, то сегодня ждать милостей от фортуны не приходится. Прогноз Goldman Sachs на первое полугодие — $40. Несложная экстраполяция позволяет сделать вывод, что при такой цене на нефть дефицит федерального бюджета вырастет примерно на 1 трлн руб. А это будет означать исчерпание Резервного фонда уже в текущем году.

Пустое место: зал заседаний правительства РФ в Белом доме на Краснопресненской набережной Москвы (фото: Юрий Машков/ИТАР-ТАСС)

Пустое место: зал заседаний правительства РФ в Белом доме на Краснопресненской набережной Москвы (фото: Юрий Машков/ИТАР-ТАСС)

Страна третью неделю стоит на пороге бюджетного секвестра, однако никто из спикеров правительства даже не отверз уста, чтобы объяснить, что правительство собирается делать. Первое в наступившем году совещание премьер Медведев посвятил чрезвычайным ситуациям, возникшим в ходе январских каникул, и итогам новогодней туристической кампании в Сочи. «Импровизируемое радикальное сокращение бюджетных трат — вот и вся антикризисная программа, — констатирует знакомый с ситуацией сотрудник аппарата правительства. — Главное — не слишком обидеть «неприкасаемых» — госбанки, важнейшие госкорпорации и госкомпании и аккуратно разделить остальные куски пирога между электорально важными группами». Параметры и адресаты сокращения подлежат утверждению в Кремле, подчеркивает собеседник NT: «А там предпочитают верить, что нефть непременно отскочит — дескать, саудиты и американцы не враги же самим себе. Как Мальчиш Кибальчиш — день простоять и ночь продержаться».

Screenshot_2

Кастрация полномочий 

Если в 2008-2009 годах правительство и ЦБ худо-бедно противостояли кризису рука об руку, то сегодня кабинет Дмитрия Медведева не может считаться даже техническим, ибо управление антикризисной макроэкономической повесткой Банк России перехватил у Белого дома еще в октябре прошлого года.

Опрошенные NT чиновники связывают аппаратный триумф главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной с интригой вокруг декабрьского размещения «Роснефтью» облигационного займа аномального объема — на 625 млрд руб.

Награда не заставила себя ждать: программа технической стабилизации финансового рынка, обсуждавшаяся на совещаниях в Кремле и Белом доме 16-17 декабря и артикулированная президентом на встрече с представителями деловых кругов 19 декабря, — это именно программа Эльвиры Набиуллиной, лишь слегка разбавленная предложениями Министерства экономического развития. Так, ЦБ прямо покусился на полномочия Белого дома в сфере господдержки системообразующих компаний — и, в конечном счете, на исполнение федерального бюджета.

Впрочем, де-факто лишение правительства его полномочий было публично заявлено Путиным еще раньше — 4 декабря, в послании президента Федеральному Собранию. Так, например, Агентству стратегических инициатив, не имеющему статуса министерства, поручена, в обход Минэкономразвития, разработка программ поддержки компаний несырьевого сектора. Общероссийскому народному фронту — опять-таки через головы профильных министерств — вменено, называя вещи своими именами, формирование госполитики в социальной сфере, общественным палатам — в обход аппарата правительства и Минюста — экспертиза предлагаемых ведомствами законопроектов, а прогнозы Минэкономразвития подвергаются публичному остракизму со стороны помощника президента Андрея Белоусова.

Чего хочет Путин? 

Какие цели преследует глава государства, превращая институт исполнительной ветви власти в пустышку, распределяя полномочия правительства между непрофильными, в том числе негосударственными структурами? Одна из гипотез — этого требует логика подготовки к президентским выборам 2018 года: Путину, с одной стороны, надо сохранить свой электорат, что в условиях кризиса будет совсем непросто, с другой — оградить себя от возможных конкурентов, которые в нынешней конструкции могут появится только из рядов его же, путинской, элиты — из правительства, которое возглавляет бывший президент — в том числе. К тому же создается иллюзия, что президент ищет новые кадры за пределами нынешней бюрократической иерархии: в результате одни боятся потерять хлебное место, а у других, уже уставших ждать своей очереди, появляется надежда это хлебное место в обозримой перспективе получить.

Ухов Владимир 

Оригинал материала: «The New Times»

«babkin-k.livejournal», 21.01.2015., «Был у Медведева. Кризис будет»

В субботу и в понедельник поучаствовал в совещаниях у Премьер-министра. Первое было по теме сельского хозяйства, второе — по промышленности.

127869_900
Ощущения не очень хорошие.

Сельское хозяйство:

Открывает Медведев: у нас всё неплохо, хороший урожай, по многим позициям вышли на самообеспечиваемость, но время непростое, давайте обсудим, что делать.

Аркадий Дворкович: главная проблема — высокие кредитные ставки. Будем ставки субсидировать, чтобы крестьяне получали кредиты под 10% в год. Будем давать деньги на поддержку модернизации села, например, добавим денег на программу 1432.
Хлеб дорожает. С этим будем бороться. Ограничили экспорт зерна. Однако не все фермеры торопятся зерно продавать. Для регионов, где скопились излишки (например, Краснодарский край), будем ограничивать дотации.

Представители подотраслей: да, стоимость кредитов это очень важно, но кредиты ещё аграриям и просто не дают. Дотаций надо побольше, надо поддерживать экспорт.

Я: прошедший год был относительно неплохим, но прогноз на наступивший год построить непросто. Во-первых, волнуют, конечно, кредитные ставки. Политика Центробанка непонятна. Высокая ключевая ставка подрывает конкурентоспособность. Предприятиям предлагают деньги под 25%. Это за гранью рентабельности.

Далее. Эмбарго на экспорт зерна. Это палка о двух концах. Для производителей зерна это не очень хорошо, нехорошо и для производителей комбайнов. Надеемся, это эмбарго не продлится долго.

Позитивный эффект от девальвации рубля начинает уходить. Так, производители металлов повышают цены темпом 10-15% в месяц. Дорожают и другие материалы, комплектующие и энергоносители. Это повышает себестоимость техники.

Кроме того, согласно условиям программы 1432, сельхозмашиностроители могут поднять цены в этом году не более, чем на 7%. Металл уже подорожал за год в 2 раза. Нам сложно выдержать это ограничение.

Просим: вернуть стоимость кредитов хотя бы к уровню прошлого года (ключевая ставка 5,5%), выделить 2,1 миллиарда на программу 1432, выделить 2 миллиарда Росагролизингу на развитие экспортных программ. Эти меры позволят прожить наступивший год.

Но, конечно, как Вы, Дмитрий Анатольевич, сказали недавно на Гайдаровском форуме, нужна новая модель развития. Нужно менять политику ЦБ, снижать налоги, налоговым манёвром снизить цены на сырьё на внутреннем рынке, организовать эффективную поддержку экспорта. Такие сигналы, действительно, могли бы привлечь в экономику инвестиции.

128221_900

Набиуллина: ситуация непростая, на увеличение субсидий денег я не вижу, для снижения ставки условий нет, кому непонятна политика ЦБ, — разъясняю. Высокой ключевой ставкой мы боремся с инфляцией.

Силуанов: бюджет свёрстан, его сильно менять возможности нет, на существенную поддержку не рассчитывайте.
……………

Совещание по промышленности.

Медведев: время непростое, надо продолжать развитие. Давайте обсудим.

Мантуров: кредитные ставки. Нужно снижать или субсидировать. Поддержать программу 1432. Увеличить госзаказ. Оперативно корректировать госпрограммы.

Промышленники: кредитные ставки. С такими жить нельзя.
Банкам дали триллион рублей. Хорошо бы запретить банкам, получившим поддержку, повышать ставки. Непропорционально дорожает металл.

Я: кредитные ставки. Нам ЦБ говорит, что борется высокими ставками с инфляцией, но из-за дорогих кредитов растёт себестоимость, растут цены, инфляция увеличивается. Хорошо бы ключевую ставку снизить. На совещании по сельскому хозяйству звучала тема развития программы 1432. Но в проект протокола решение не вошло. Прошу включить.

Металлурги: нам тоже непросто.

Греф: из-за девальвации капитал банков снизился. Нам снижают рейтинги, из-за этого дорожает заимствование, при дальнейшем снижении могут потребовать досрочного погашения займов. Некоторые партнёры отказываются от сотрудничества.

Набиуллина. Денег нет, ключевую ставку снижать нет условий. Ограничивать маржу банков, получивших поддержку, было бы нерыночно. Приспосабливайтесь к новым реалиям.

Силуанов. Денег нет. Бюджет свёрстан. Возможно, налоги будем повышать.

Медведев. Если входящие условия меняться не будут, то трудности будут нарастать..
………………………………….…,

Вывод.

До правительства дошла мысль о том, что всё плохо, что-то надо делать.

Есть разумные предложения по поддержке реального сектора, которые озвучили Аркадий Дворкович и Денис Мантуров.
Однако позиции гайдаровцев в Центробанке и Минфине остаются незыблемыми.

Дать банкам (только избранным, у неизбранных отзываются лицензии) триллион для них не проблема, на сельское хозяйство и промышленность денег нет. Ограничить цены на зерно и сельхозтехнику это рыночно, ограничить маржу банков (избранных) нерыночно.

Поэтому поддержка промышленности и сельского хозяйства будет носить очень ограниченный характер.

Серьёзные меры, допустим, дать банкам не триллион, пол-триллиона, а полтриллиона дать сельскому хозяйству и промышленности, или на полтриллиона снизить налоги, — такие варианты просто не рассматриваются. Отказываться от монетаризма-утопизма, изменить экономическую модель, заботиться не о банках и рейтингах, а о несырьевом производстве пока не созрели.

Поэтому после этих двух совещаний мой экономический прогноз такой: кризис будет усиливаться.

Ростсельмаш производственный план, видимо, будет сокращать.